Фарм-клуба «Могилева» может появиться в Бобруйске уже в следующем сезоне.
Cемитысячная “Бобруйск-Арена”, спроектированная главным образом для культивирования самого популярного зимнего вида спорта, недосчиталась изрядной доли выручки от аренды льда и продажи билетов. Но опасения, что дворец больше никому не нужен, кажется, преувеличены. По крайней мере директор комплекса, а заодно и местной ДЮСШ Александр ЖАВОРОНОК остается оптимистом.
— Александр Львович, в мартовском интервью нашей газете вы выразили надежду, что с передислокацией “Динамо” U-20 в Минск профессиональный хоккей в Бобруйске не умрет. Какие подвижки произошли с тех пор?
— Не то чтобы решение о переезде базового клуба молодежной сборной в столицу застало врасплох. Но на грядущий сезон мы не успели ничего предусмотреть на такой случай — реалии не позволяют. Однако уже в следующем сезоне планируем создать команду для выступления в белорусской высшей лиге. Что касается ближайшего сезона, то на базе “Бобруйск-Арены” продолжит работу наша школа. Сейчас под патронажем ФХРБ здесь занимаются сборные U-17 и U-18. Кроме того, есть предварительная договоренность с “Донбассом”, который намерен использовать дворец в качестве домашнего для игроков своей школы трех возрастов — ребят 2003-2005 годов рождения. ФХРБ не против. С Украины уже пришло официальное обращение. Осталось урегулировать технические детали — и начнем составлять расписание.
— Клуб, что пополнит белорусскую “вышку” через год, будет самостоятельным или, как отмечалось ранней весной, станет “фермой” “Могилева”?
— Заключим с “Могилевом” договор о сотрудничестве по линии “главная команда — фарм-клуб”, как в НХЛ и других лигах. Но юридически эти два субъекта не будут иметь отношения друг к другу. Несколько лет назад президент поставил задачу: профессиональный клуб, школа и дворец должны находиться в одном флаконе. Наша цель — выстроить в городе такую систему. С появлением в Бобруйске клуба, пускай даже второго по рангу дивизиона чемпионата страны, мы ее достигнем.
— Его основу составят могилевские воспитанники?
— Не обязательно. Давайте не бежать впереди паровоза. Не вижу смысла что-то предполагать. Но если все же допустить, что альянс состоится, то мы действительно по максимуму привлечем воспитанников “Могилева”. Согласно регламенту, в турнире должны участвовать ребята от 17 до 19 лет. Под этот критерий попадают парни из могилевского РЦОРа старших возрастов. Они и составят костяк. А нашим ученикам старшей возрастной группы в следующем году исполнится только 16. Правда, тот же регламент не запрещает задействовать и 16-летнего игрока, если он соблюдет определенные условия. А именно: пройдет углубленное медобследование и получит разрешение родителей. Так что рассчитываем на собственных воспитанников уже в следующем году. Тогда выстроится лестница, одну из ступенек которой займут выходцы из Бобруйска.
— Что заставило отложить заявку в “вышку” до 2017 года?
— Во-первых, как уже сказал — цейтнот. Во-вторых, финансы. Это ведь не футбол. С нуля одеть команду, даже высшей лиги, — весьма затратное дело. Только на закупку экипировки за границей — в Беларуси она не производится — нужно миллиарда полтора. В-третьих, я приверженец основательного подхода. Если что-то и делать, то не второпях, а тщательно продумав. Не вижу резона лепить команду по принципу, который взят на вооружение сейчас, например, в Новополоцке: давайте что-нибудь придумаем, а потом посмотрим, что получится. Спасибо, не надо. Нужно просчитывать возможные последствия. Я это так понимаю. Но не все зависит от меня. Есть ряд организационных моментов, которые не в моей компетенции.
— А если идея не выгорит и накануне сезона-2017/18?
— Считаю такой поворот событий маловероятным, и тому несколько предпосылок. В следующем году “Могилеву” уже не разрешат играть в экстралиге, не имея фарм-клуба. И в интересах области — иметь дочернюю команду в Бобруйске, где все в порядке с условиями для тренировок и матчей. Пусть даже на уровне Д2. Нельзя, чтобы третий по вместимости в стране дворец простаивал без профессионального хоккея два сезона подряд. Наконец, появление здесь клуба важно для всего белорусского хоккея. Хочется, чтобы функционировала единая конструкция с тремя ключевыми составляющими — клубом, школой и дворцом. Чтобы обучающиеся в ДЮСШ видели цель и понимали: при надлежащем старании следующий шаг они сделают в команду мастеров.
— На что сегодня живет арена?
— Источники дохода те же, что и на других местах. Это концерты, иные культурные мероприятия, учебно-тренировочные сборы. Прежде к нам охотно приезжали россияне. В основном детские группы из Питера, Брянска, Смоленска. Еще хотим с нового учебного года ввести платные услуги для занятия фигурным катанием. За это взялась сторонняя организация, а нас просят предоставить свободные место и время.
— Помимо хоккея и курсов фигурного катания, на чем еще можно заработать?
— Сдаем в аренду тренажерный зал, где занимаются группы по фитнесу, спортивной йоге, единоборствам. Есть зал, оборудованный боксерскими грушами, борцовским ковром. Но это все, скажем так, приспособленные помещения, не специализированные. Ледовая площадка всего одна.
— В марте вы говорили, что “Динамо” не до конца рассчиталось с ареной…
— Долги погашены практически полностью. Осталось немного, порядка трех-трех с половиной тысяч деноминированных рублей. Не сомневаюсь, в ближайшее время вопрос закроем.
— Ликвидация в Бобруйске профессионального клуба как-то отражается на функционировании ДЮСШ?
— Если только на ментальном уровне занимающихся. Когда команда была, пацаны знали, куда стремиться, ради чего расти. Сейчас же у многих наверняка сидит в подсознании: команды в городе нет — непонятно куда идти после выпуска. Поэтому было бы правильнее и лучше, чтобы в Бобруйске появился клуб, который стал бы конкретным ориентиром для подрастающего поколения.
— Есть радикальное мнение, что дешевле растопить на арене лед, чем думать о том, как покрыть немалые расходы на ее содержание…
— Растопить лед — не проблема. А что дальше? Законсервировать его, что ли? Это даже не крайность, а какая-то нелепость. Давайте не будем пессимистами. Сегодня у нас есть дворец, работает школа. В ней обучаются 232 ребенка, и это не предел. Чтобы ребята развивались, нужно создать условия. Здорово, если один-два паренька не просто дорастут до национальной сборной, а выдвинутся на заглавные роли. Не забывайте и о потребителях наших услуг в виде любителей массового катания. Таких немало. Если раньше лед им предоставлялся только в выходные, то после ликвидации бобруйского филиала “Динамо” увеличим количество сеансов, выделив под это дело два-три дня среди недели. Это тоже дополнительный доход. Причем своевременный — деньги сразу платятся в кассу. Никаких должников.
— Спортивный Бобруйск вообще переживает кризис. Вот и футбольная “Белшина” дышит на ладан…
— Не улавливаю взаимосвязи — разные обстоятельства. У футбольного клуба свои проблемы. О них мне трудно рассуждать. Хотя только ленивый не критикует “Белшину”, у всех на устах так называемые инвесторы. Но не ждите от меня какой-то оценки. Единственное, что могу сказать, — происходящее удручает. Сам когда-то занимался футболом и считаю, что в Бобруйске он заслуживает лучшего. Здесь славные традиции, уходящие корнями еще в 70-е. Кстати, традиции есть и у бобруйского хоккея. Только в последнее время мы перестали проводить матчи памяти Геннадия Штейнбука — тренера, с именем которого связан расцвет местного хоккея. Ветераны того “Шинника”, который был 9-кратным чемпионом БССР под руководством Штейнбука, уже в приличном возрасте, и их все сложнее собирать. Последний такой поединок состоялся, кажется, в 2011-м. Приехали почти три пятерки. Присутствовали родственники, жена Штейнбука вроде бы была. То есть мы помним и чтим традиции. Оттого и хочется, чтобы в Бобруйске сохранился большой хоккей. Сразу ничего не бывает, да и трудностей хватает. Но надо работать, несмотря ни на что. Ведь трудности везде, не только в спорте. И не только в Беларуси. Посмотрите, что в мире творится. Вот у вас есть целостное понимание, зачем Олимпиада проводится в Рио-де-Жанейро? Судя по сообщениям, там Играм совсем не рады. Возмутили слова мэра Рио, мол, из-за недостатка денег он не может гарантировать безопасность участников. Разве такое возможно в XXI веке? А мы оптимизма не теряем. Потихонечку сделаем так, как и должно быть.